Коммунистическая идеология провозглашала, что общество должно управляться лишь на основе рациональных принципов и, следовательно, предполагалось, что наука должна была играть ведущую роль в жизни первого в мире коммунистического государства. СССР как государственное образование было настолько новаторским, что многие в мире считали его новой формой общества, которая достойна подражания.
Автор: Тигран Закарян
Однако в действительности ситуация была несколько иной. Наука в советском государстве была поставлена на службу техническому прогрессу, что во время холодной войны стало означать – служить целям гонки вооружений.
При этом общественные науки и близкие к ним дисциплины были либо полностью уничтожены, к примеру, как философия, ставшая по сути апологией марксизма-ленинизма и не допускавшая ни единой ставящей под сомнение советский строй идеи либо жестко контролировались партийной верхушкой, которая при Сталине практиковала достаточно произвольные подходы к марксизму, предпочитая отдельно взятые идеи в нем и даже меняя их.
«В науке на практике существовало представление, что с самого начала исследования есть только один правильный путь, одно правильное направление мысли и, конечно, один ученый, который был “главным” в своей “науке”», — писал известный советский академик Дмитрий Лихачев:.
В сталинский период, в большинстве случаев таким «ученым» выступал сам Сталин. Его цитировали в большинстве, если не во всех более или менее важных исследованиях, особенно в области истории, лингвистики, экономики или смежных сфер.
Наряду с этим образование и фундаментальная наука получили мощный импульс при советской власти, поскольку политическая борьба 1917-1921 гг. ослабила и без того слабую инфраструктуру России, и перед страной стояла задача быстро догнать остальной мир.
Армянская наука и образование до и во время советизации
Будучи в прошлом отсталыми регионами Российской империи, Армянская республика, а затем и Армянская ССР требовали огромных усилий для становления образования и науки.
В Армянской республике еще в 1919 году удалось создать систему начального школьного образования, которую, однако, не всегда удавалось внедрить из-за нехватки финансовых и других ресурсов. В том же году правительство приняло решение об основании первого армянского университета в современном понимании этого слова. Он был основан в январе 1920 года в Александрополе (ныне Гюмри), а позже в том же году был переведен в Ереван, поскольку наступающая турецкая армия на несколько месяцев оккупировала Александрополь.
Вскоре после советизации Армении наука стала предметом забот нового руководства. На протяжении веков город Вагаршапат и духовный центр Эчмиадзин играли важную роль в культурной и научной жизни Армении. Эчмиадзинская семинария была почти неофициальным армянским университетом, объединившим известных армянских ученых гуманитарных наук, а ее учениками была большая часть армянской интеллектуальной элиты на рубеже XIX- XX веков. Поэтому неудивительно, что первым научно-исследовательским учреждением в Советской Армении в феврале 1921 года стал Эчмиадзинский культурно-исторический институт. Он был основан на базе конфискованных правительством у Святого Престола исторических и культурных артефактов, музейных экспонатов и древних рукописей.
В первые годы своего существования институт переживал непростые времена, поскольку один из его основателей и директор музея Левон Лисициан был убит во время антибольшевистского февральского восстания 1921 года. Однако после окончания гражданской войны в Армении научная деятельность в нем возобновилась с новой силой, когда известный историк Лео (Аракел Бабаханян), лингвист Грачья Ачарян, архитектор Торос Тораманян и другие видные деятели армянской науки подключились к работе института.В 1922 году институт был переименован в Научный институт Армении. В нем действовали лингвистическое, историческое и другие отделения гуманитарных наук и искусствоведения. В 1925 году это учреждение было переименовано в Институт науки и искусств Армянской ССР и было реорганизовано по принципу академии.
С самого начала своего существования институт публиковал содержание старинных рукописей, а также современные исследования по средневековой и новейшей истории Армении. Между тем некоторые ее члены не избежали сталинских чисток. Такая же участь постигла возглавлявшего с 1921 по 1937 годы Матенадаран Сенекерима Тер-Акопяна, который был арестован и умер в тюрьме в 1938 году.
Организация науки в Советской Армении
Неудивительно, что вначале армянская наука в значительной степени, если не полностью, сконцентрировалась на гуманитарных дисциплинах и изучении искусства, так как в Российской империи и первые годы существования СССР объем фундаментальных исследований в таких областях, как физика, химия, медицина и др. был весьма незначительным, а имеющиеся институты в основном были сосредоточены в Москве и Ленинграде (Санкт-Петербурге).
Однако массовая коллективизация и ускоренная индустриализация начала 1930-х годов потребовала определенного количества квалифицированных технических кадров, а также исследований в соответствующих областях. И вскоре в СССР было создано большое количество научно-исследовательских учреждений.
Крупные экономические преобразования сталинского периода отразились и на организации науки в Советском Союзе. Это было также время, когда закончилась относительная автономия академических учреждений в Армении, как, впрочем, и других союзных республиках. Подобная независимость была возможна, вероятно, потому, что до конца 1930 года Ленинградская Академия наук СССР не полностью находилась под контролем Сталина. Именно в этом году были арестованы десятки академиков, а годы спустя Академия была окончательно переведена в Москву.
В 1933 г. в Тбилиси было создано Закавказское отделение АН СССР, имевшее отделения в Ереване и Баку. В конечном итоге в 1935 году все эти учреждения были преобразованы в Армянское, Азербайджанское и Грузинское отделения Академии наук СССР.
Первым руководителем Армянского отделения неслучайно был назначен выходец из Ленинграда Франц Левинсон-Лессинг, ветеран Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, а затем Академии наук СССР.
Собственная академия наук Армении была основана в 1943 году, в период, когда Сталин нуждался в поддержке национальных республик в войне против нацистской Германии и пошел на уступки некоторым менее амбициозным их желаниям. Таким образом, первым президентом Академии наук Армянской ССР был избран армянин Овсеп Орбели, которого в 1947 году сменил Виктор Амбарцумян, остававшийся на этом посту вплоть до 1993 года.
Сталинские чистки
Между тем, годы сталинского правления не были безопасными и благополучными для интеллигенции Советского Союза, в том числе и Армянской ССР. Хотя советская официальная идеология и провозглашала успехи в «замене» старых буржуазных интеллигентов новыми – пролетарскими, на самом деле самые выдающиеся из них были расстреляны или сосланы. Лишь некоторым представителям старой школы удалось как-то выжить.Наиболее яркими представителями
интеллигенции были поэт Егише Чаренц, впоследствии погибший в тюрьме и расстрелянный в застенках писатель Аксель Бакунц (который также работал специалистом в области сельского хозяйства).
Чистки коснулись и тех, кто отвечал за исследования и распространение коммунистической идеологии. Так, экономист Нерсик Степанян, заведующий Армянским отделением Института марксизма-ленинизма и бывший в 1933-1934 годах наркомом просвещения Армянской ССР, в личной заметке писал, что коммунистическое руководство «борется скорее с национальными чувствами, чем с буржуазией». Неудивительно, что в 1937 году его обвинили в «национализме» и расстреляли вместе с другими представителями интеллигенции и политического руководства Армянской ССР.
Эти кровавые чистки были колоссальным ударом по армянской интеллигенции, которая переживала второй интеллектуальный геноцид после еще одного, всего несколько десятилетий назад развернувшегося под властью Османской империи.
Среди десятков видных интеллектуалов, ставших жертвами сталинских репрессий были писательница Забел Есаян, историк Аствацатур Хачатрян, историк и археолог Ашхарбек Калантар, математик Аршак Тонян, юрист Григорий Евангулов, педагог Гурген Эдилян, филолог Гурген Ванандеци, историк Давид Ананун, экономист и историк Тадевос Авдалбегян, врач Хосров Экимян, биолог Акоп Ованнисян, первый премьер-министр Армянской Республики и архитектор Оганес Каджазнуни, химик Хусик Тер-Погосян, филолог Погос Макинцян, писатель и переводчик Ваан Тотовенц и многие другие.
Наука за решеткой
Выжившие интеллектуалы, в том числе ученые, подвергались давлению. Их либо заставляли писать дифирамбы Сталину и советскому руководству, либо они сами стали частью системы, порой сочиняя обвинительные письма в НКВД в надежде, что сотрудничество с режимом спасет им жизнь, что, впрочем, не всегда гарантировало их неприкосновенность. Все это оказывало огромное давление на научные исследования, не говоря уже о свободе мысли в Советском Союзе.
Советская интеллигенция не должна была ставить проблемы и обсуждать их, как подобает настоящему интеллектуалу в более-менее свободном обществе, а была призвана властью для решения проблем, большая часть которых была ею же создана. Так что они были скорее специалистами, чем интеллектуалами в истинном смысле этого слова.
Хотя советская идеология провозглашала приверженность научным основам, при Сталине нередко принимались абсолютно антинаучные решения. В голову советского руководства могли вдруг прийти такие бредовые идеи, как, например, повернуть впадающие в Северный Ледовитый океан реки вспять для орошения сельскохозяйственных земель во внутренних районах страны. Причем несогласные с такими идеями. (которые по прихоти Сталина могли меняться молниеносно), объявлялись «врагами народа».
То же самое было и в Армении, где армянский средневековый автор Мовсес Хоренаци иногда объявлялся автором V века, (а порой и даже «троцкистом»!) и те, кто спорил с ним, могли понести серьезные последствия неакадемического характера.
Воплощением такого волюнтаризма в Советском Союзе было строительство Беломорканала (Беломорско-Балтийского канала) заключенными ГУЛАГа, стоившее тысяч и тысяч человеческих жизней, который в конечном итоге оказался непригодным для крупного судоходства.
Однако необходимость обороны заставила советского лидера мыслить более конструктивно. Это стремление вылилось в первую в истории человечества серьезную попытку развивать науку за решеткой на огромных территориях ГУЛАГа. Начиная с 1930 года и позже вплоть до смерти Сталина в 1953 году в Советском Союзе существовал ряд секретных научно-технических учреждений, в основном состоявших из рабов-инженеров и исследователей, число которых прибавилось за счет немецких военнопленных и насильственно вывезенных ученых. В основном они работали над технологиями, предназначенными для военных целей.
Развитие науки после Сталина
Хотя после смерти Сталина и XX съезда КПСС наступил период оттепели и были освобождены узники ГУЛАГа, жесткий идеологический контроль сохранялся. С другой стороны, больших репрессий уже не требовалось, так как идеологическая обработка за последние десятилетия сделала свое дело: большинство интеллигенции соглашалось с идеологией, а ничтожное меньшинство, в той или иной степени критическое, предпочитало отмалчиваться.
Различные новые отрасли науки требовали надлежащей организации, и к 1950 году вновь созданная академия уже имела под своей эгидой более 30 учреждений. В 1958 году Матенадаран, переехавший из Эчмиадзина в Ереван в 1939 году, получил особый статус и расширил свою деятельность.
Если при Сталине кибернетика считалась «лженаукой», то после его смерти исследования в области математики и кибернетики стали стремительно развиваться и Армения стала лидером в этой области. Еще в 1956 году был основан Ереванский научно-исследовательский институт вычислительной техники, который вскоре получил неофициальное название «Институт Мергеляна» по имени его известного директора Сергея Мергеляна. К 1990 году в институте работало около 7 000 сотрудников.
1960-е годы ознаменовались быстрым развитием научной отрасли в Армении, к Академии наук присоединились десятки новых учреждений в таких областях, как радиофизика, микробиология, сейсмология, геофизика, кардиология и т. д. В 1956 году была официально открыта Бюраканская обсерватория, оснащенная новейшими технологиями того времени, которые до сих пор являются ведущими в регионе.
Давление на социальные науки и инакомыслие
Между тем инакомыслие, в основном исходившее из немногих демократических и националистических центров, не было полностью ликвидировано даже в период расцвета сталинизма. Диссидентство в Армении существовало и тогда. В 1941 году была разоблачена, арестована, а затем расстреляна или сослана группа из 30 человек, в основном студентов исторического факультета ЕГУ, которая якобы пропагандировала антисталинские и националистические идеи. Это показало, что существовала почва для инакомыслия. Армянская история действительно была сложной темой, и любой серьезный ее исследователь мог найти вопиющие несоответствия между тем, что говорят факты, и жесткими идеологическими рамками.
Все это накопилось и взорвалось в начале 1960-х годов, когда руководство Армянской ССР добилось согласия центральных властей в Москве на проведение мемориальных мероприятий, посвященных 50-летию геноцида. Но этого было недостаточно, так как 24 апреля 1965 года люди стихийно вышли на улицы, тем самым нарушив официальное полумолчание и впервые в истории Армянской ССР сделав национальное дело частью общественной жизни республики.
Противостоять этому было уже невозможно, единственно возможным вариантом было направить энергию на что-то менее опасное для советской власти.
Действительно, после этих событий резко возросло количество исследований вопроса Геноцида армян. В то же время их антитурецкая риторика отвечала интересам Советского Союза, поскольку это казалось веской причиной для удержания Армении под контролем Москвы, в то же время заглушая любой голос о советско-кемалистском сотрудничестве против Армении, что было хорошо известно большинству здравомыслящих исследователей и более или менее информированной общественности.
Армянские учебники истории, академические публикации в своих исследованиях новейшей истории Армении укрепляли противопоставление образа «вражеской Турции» с образом «братской России». Эта дихотомия продолжает оставаться актуальной в армянской историографии, хотя некоторые ее аспекты пересматриваются после обретения независимости.
Функционировавшие в рамках советской идеологии общественные науки в Армении и, в частности, история, имели определенные успехи в установлении фактов, проверке, предложении некоторых объяснений. Однако в ряде случаев им не хватало связи с другими историографическими традициями и ощущался серьезный недостаток разнообразия в теоретических подходах.
Неудивительно, что в XXI веке современная армянские общественные науки очень медленно отходят от большинства устоявшихся к тому времени шаблонов, пытаясь интегрироваться в мировое исследовательское сообщество.
Что такое советское наследие в науке?
Следует признать, что советский период был достаточно динамичным в истории развития науки Армении. Однако с ним, безусловно, сопряжены некоторые проблемы, начиная с терминологии. Это была скорее «наука в Армении», чем «армянская наука», поскольку она была неотъемлемой частью советской науки, служившей своей цели, по большей части не связанной с потребностями и ожиданиями армянского народа. В ней господствовала определенная идеология, порой противоречащая развитию самой науки и армянскому национальному интересу.
С другой стороны, современная Армения унаследовала ряд научно-исследовательских институтов с высококвалифицированными специалистами, которым недоплачивают и которые плохо оснащены.
Современная Армения вряд ли сможет возродить ту науку, которая существовала в Армянской ССР. С другой, стороны, едва ли есть такая необходимость. Нам нужна динамичная, международно-интегрированная наука, которая может показать лидерство в определенных областях.
Общественные науки и исследования требуют особого внимания в Армении, чтобы иметь более современное и динамичное общество, и это должно стать главной заботой нынешнего и будущего правительства страны.
Присоединяйтесь к нам в Telegram
